Читать интересную книгу Закованные в броню - Элена Томсетт

Эвелина не знала, сколько времени прошло, час, два или все три, когда она вылезла из зарослей кустарника, прикрывавшего дыру, которой заканчивался этот странный подземный ход. Вся исцарапанная, с оборванным подолом платья и растрепанными волосами, в которые набились крохотные комочки земли и пыли, так и не вставая с колен, она быстро огляделась по сторонам. Вокруг нее тесным строем смыкались деревья, высокие, тонкие, уходящие макушками в небо. Трещала под ногами сухая листва характерного для леса толстого ковра из сухих веточек, обломков шишек, ягеля, травы и еще всякой всячины, устилавшая землю. Дороги не было. По одну сторону от нее земля круто уходила вверх, все также густо покрытая плотным строем деревьев, стоящих ряд к ряду, словно воины плечом к плечу. По другую сторону земляная поверхность круто обрывалась вниз, и сквозь тонкие стволы деревьев она могла видеть, как глубоко на дне лощины текла небольшая, бурлившая по камням речушка. Эвелина еще раз растерянно осмотрелась.

Местность выглядела абсолютно безлюдной и казалась необитаемой. Глубоко вздохнув от огорчения, она почувствовала себя такой одинокой и неимоверно уставшей, что уселась на землю недалеко от выхода из подземного хода, и, свернувшись в клубок от холода, подтянув колени к подбородку, постепенно согрелась и мгновенно уснула.

Пробуждение не было особенно приятным: зевая во весь рот и поеживаясь от утреннего холода, Эвелина с гримасами растирала затекшие руки и ноги. Ремень, стягивающий ее запястья, она с большим трудом стянула еще перед тем, как улечься спать, и теперь внимательно рассматривала его, пытаясь придумать, каким образом его можно использовать. Так и не найдя ему никакого применения, Эвелина решила снова пуститься в путь. Никакого плана, куда идти, у нее не было, поэтому она решила попытать счастья, взобравшись на крутой бугор с другой стороны. Это оказалось для нее не так уж и просто. Вся в поту, пыхтя как загнанная лошадь, она продиралась сквозь деревья, пока, наконец, не очутилась на верхушке долгожданной насыпи. И тут же остановилась, не веря своим глазам.

На вершине бугра действительно проходила дорога, причем довольно широкая дорога, поскольку вдалеке виднелись очертания крепостных стен какого-то города. Эвелина могла поклясться, что это не Познань и не Ольштын. В настоящий момент дорога была пустынна. Не считая десятка вооруженных до зубов всадников, которые безмолвно стояли прямо посередине дороги, словно поджидая, пока Эвелина поднимется вверх.

Эвелина быстро обернулась, чтобы пуститься бежать вниз с холма, рискуя при этом поломать себе кости, но несколько сыромятной выделки петель со свистом взвились в воздух и затем обвились вокруг ее плеч, пояса и колен. Она едва удержалась на ногах. Вздернув голову, постаравшись придать себе максимально более независимый вид, какой только можно было изобразить в ее незавидном положении, она стала с достоинством ожидать, когда всадники приблизятся к ней. Все из них, кроме одного, оставшегося на коне, спешились, и по их одежде Эвелина с удивлением узнала в них простых ландскнехтов. Среди них не было ни одного человека в белом плаще.

Когда они приблизились к ней, Эвелина вздернула подбородок еще выше и как можно холоднее, стараясь, чтобы ее голос не дрожал, а звучал с гордыми взрослыми интонациями, сказала:

– Я происхожу из знатной шляхетской семьи! Меня похитили! Если вы отведете меня в Познань к моему отцу, воеводе Ставскому, живой и невредимой, вы получите за меня богатый выкуп.

К ее удивлению, солдаты расхохотались.

– Сомнений нет, это та самая девчонка, – пробормотал один из них голосом, в котором явно чувствовалось удовлетворение, и, доставая из-за сапога лошадиный кнут, довольно добавил: – Надо ее связать и заткнуть рот. В прошлый раз я чуть не оглох от ее воплей.

– Постой, Вилс, – скороговоркой перебил его самый низенький, словно опасаясь, что его не будут слушать. – Может быть, нам стоит как следует проучить ее за побег? Разреши мне?

Солдаты захохотали, а Эвелина вздрогнула от нехорошего предчувствия, хотя не могла слышать содержания разговора. Она лишь видела, как внезапно вся группа ландскнехтов пришла в непонятный экстаз – все они размахивали руками и, столпившись возле командира, что-то кричали на различных диалектах Германии гортанном немецком языке.

– Молчать! – перекрывая их голоса, басом заорал командир. – Ты что, совсем мозгов лишился, Ланс?! Брату Ротгеру это не понравится!

Потом он повернулся к Эвелине и, приподнял концом ручки кнута к себе ее лицо, коротко и свирепо сказал:

– Будешь орать или брыкаться – убью. Поняла?

Эвелина, как зачарованная, уставилась в его лицо, красное и обветренное от частого пребывания на свежем воздухе, бородатое и сердитое, с темными глазами, на которые свисали пряди немытых волос.

– Значит, это похищение? – дерзко сказала она ему в лицо. – Вас найдут и накажут! Мой отец служит польскому королю!

Вилс некоторое время в задумчивости смотрел в необыкновенные серебристо-голубые глаза юной девушки, светловолосой, с тонкими чертами лица, красивой, словно принцесса из сказки, а потом поднял руку и все той же рукояткой кнута несильно ударил ее в висок. Потеряв сознание от удара, Эвелина без звука упала к его ногам.

Эвелина очнулась от яркого утреннего солнечного света, бившего ей в лицо и разбудившего ее. Морщась от сильной головной боли, она пыталась сосредоточиться и вспомнить, что с ней случилось, и почему она лежит в кровати в незнакомом ей месте.

Она огляделась вокруг себя, внезапно осознавая всю роскошь покоев, в которых находилась. Стены и потолок комнаты были обиты золотистым сукном с тиснеными на нем розами. Лучи яркого солнечного света, струившиеся из открытого окна, придавали стенам волшебное золотистое свечение, словно теплым светом пронизывающее всю атмосферу комнаты. Кровать Эвелины, массивная, но изящной работы, с затейливым балдахином, в расцветке штор которого преобладал такой же теплый золотистый оттенок, стояла почти напротив окна, у стены. Последнюю оставшуюся стену занимало огромное, венецианской работы зеркало в высоту человеческого роста. На полу возле кровати, под окнами, стояли букеты цветов в вазах, глиняных горшках, плошках, букеты и кусты роз, преимущественно белых и розовых, а на маленьком, изящной работы столике у изголовья кровати рядом с мраморной скульптурой Дафны, убегающей от Аполлона, по виду настоящего произведения античного искусства, распласталась, раскинув вовсе стороны ветки, усеянными шипами, великолепная королевской красоты чайная роза, вся усыпанная крупными бело-розовыми бутонами. Вдоль стены, укрепленные на витых золотистого цвета канделябрах, покоились толстые восковые белые свечи, которые обычно делались в монастырях.

Вздохнув, ибо варварское великолепие этой комнаты подавляло ее, Эвелина вылезла из кровати и подошла к зеркалу. Из глубины благородного хрусталя на нее смотрела молодая девушка с длинными светлыми волосами, распущенными по плечам, бледная и красивая, но это не была уже прежняя Эвелина, очаровательная девочка с лукавой улыбкой и светящимися от счастья смеющимися голубыми глазами. Изумленная метаморфозой, Эвелина подошла поближе. Собственное лицо, смотревшее на нее из отражения в зеркале, казалось ей родным и чужим одновременно, подобно тому, как происходит при встрече с друзьями, которых мы не видели по нескольку лет. Это было, несомненно, ее лицо, но, одновременно, словно лицо другой девушки, похудевшее, измученное, но в то же время прекрасное уже взрослой красотой, а не детской привлекательностью. Внезапно, она вспомнила. Ночь, ландскнехты, похищение. Где она?! И что же с ней произошло после того, как Ланс ударил ее?! Ее изнасиловали?! Что с ней сделали и почему она здесь, а не в тюрьме какого-нибудь рыцарского замка?! Кто ее похититель?! Она еще долго всматривалась в прозрачную чистоту стекла, раздумывая о том, что же ей теперь делать. Отец, несомненно, уже ищет ее. Он выкупит ее в любом состоянии, но что она будет делать, вернувшись домой? Ни о каком браке теперь, разумеется, не может быть и речи, ей лучше постараться забыть своего богатого молодого жениха, придворного короля Ягайло, брак с которым так старательно и любовно готовил для нее отец. В монастырь она тоже не пойдет. Возможно, удастся, не раскрывая отцу правды о том, что произошло, уговорить его оставить ее жить в одном из удаленных поместий в Литве?

Так ничего не придумав, Эвелина вернулась в постель и постаралась заснуть. Однако стоило ей закрыть глаза, как двери в ее спальню распахнулись, впуская шебечущую стайку девушек из прислуги. Эвелина с изумлением смотрела на принесенную ими небесно-голубого цвета тунику, усыпанную пылинками вкраплений серебра, которую они разложили на кровати для того, чтобы она могла надеть ее поверх пенно-снежной белизны нижнего платья, тоже принесенного ими с собой. Девушки проворно извлекли ее из постели, умыли, переодели в роскошную одежду, расчесали волосы, оставив их свободно виться вокруг ее лица, падая на плечи и грудь, и одели ей на голову узкий золотой обруч, удерживавший тончайшее полотно головного покрывала. Затем ее вывели из комнаты и повели вдоль по коридору, где Эвелина увидела рыцаря в белом орденском плаще с черным крестом. Первым ее побуждением было отшатнуться от него и убежать прочь, но она быстро взяла себя в руки и с каким-то болезненным интересом посмотрела ему в лицо. Она была готова поклясться, что никогда в жизни не видела этого человека. Он знаком предложил ей последовать за собой.